Николай Переяслов

ШТОРМ

Чёрное море кипит, точно масло в кастрюле,
гонит волну, как свирепого, злого быка.
А говорили - под Варной, на пляжах в июле,
можно до вечера нежить на солнце бока!

Я не в обиде на эти сюрпризы стихии -
пусть веселится, ликуя и буйствуя всласть!
Сердцу поэта близки эти ритмы лихие,
разве прикажешь душе: усмири свою страсть?

Выйду на берег, где бьётся прибой многогривый,
и вдруг пойму, что наш мир - он совсем молодой,
ну, разве мог бы он быть, как мальчишка игривый,
если бы он был старик - весь больной и седой?

Пусть громыхает волна, расшибясь у причала
на миллионы искрящихся радужных брызг.
Жизнь - продолжается. Мир - ещё в точке начала.
Шторм - лишь игруньи-природы случайный каприз.

КАФЕ ВОЗЛЕ ОТЕЛЯ «НОЙ»

В кафе висело фото Че Гевары.
Шумел прибой, невидимый во мгле...
Сюда любили приходить болгары -
поговорить о правде на Земле.

Несла хозяйка пиво и ракию,
кюфте, кебабче, чорбу и салат,
и начинались диспуты такие,
каких не знал при жизни и Сократ.

Слова взрывались, как протуберанцы,
грозя спалить собою Земной шар:
«Россия!» «Путин!» «Буш!» «Американцы!» -
из-за любого вспыхнуть мог пожар.

Жена шептала: «Не влезай, не надо», -
и я лишь слушал, что кричат вокруг:
«У русских есть ответ, достойный НАТО!
США не возьмут Россию на испуг!..»

«Тут был вчера турист из Ленинграда
(а ленинградцы - к Путину близки),
и он сказал, что если будет надо,
Москва порвёт весь Запад на куски!..»

«А я встречал знакомого торгпреда,
он был в Москве на днях, и говорит,
что есть у русских новая ракета:
где пролетит - там вся земля горит!..»

«Да, это так. Как будто зэк заточку,
Россия прячет силу в рукаве.
И США ещё раскаются за то, что
они сегодня царствуют в Москве...»

...То затухая, то взрываясь снова,
кипели страсти, пенясь, как вулкан.
Я в эти споры не вставлял ни слова
(хоть мне за ним - не надо лезть в карман).

Лишь, отпивая пиво понемногу,
я соглашался: сила - есть у нас,
но не в ракетах, а в молитве к Богу,
что защитит нас в самый трудный час.

Россия - это Божья ведь держава,
и если мы помолимся о ней,
то наша сила, наша честь и слава -
пребудут с нами до скончанья дней...

* * *

Нынче весел, как будто в угаре я:
стоит выйти с утра на балкон -
и лежит предо мною Болгария,
будто в явь обратившийся сон.

И припомнятся песни вдруг старые
(их вовек не забудет душа):
хороша, мол, страна ты, Болгария...
Но и вправду ведь, блин, хороша!

Ах, какие тут полночи карие!
Ах, какой тут полуденный зной!
А какое тут море в Болгарии -
так его и увёз бы с собой!

В жарком солнце, как груша в нектаре, я,
наварившись, в Россию лечу.
«Хороша, хороша ты, Болгария», -
как молитву, всё время шепчу...